Омских врачей признали виновными в мошенничестве за выписку дорогих лекарственных препаратов

Недавно я публиковал заметку о враче, обвинённом в мошенничестве за выставление опасного диагноза, который не подтвердился. По моему личному мнению, тогда имела место излишняя перестраховка врача, возможно даже врачебная ошибка – но не мошенничество. Однако, после неё на мою личную почту пришло несколько сообщений, которые касались вопросов ответственности врачей за мошенничество. Некоторые из читателей настаивали на том, что врачи могут входить в сговор с фармпредставителями и выписывать пациентам дорогие, но бесполезные препараты.

Я ни в коем случае не говорю о том, что подобных случаев не бывает. Примером может быть приговор Омского суда в отношении 15 работников медицинских центров, которые запугивали пациентов якобы обнаруженными у них проблемами  со здоровьем, вынуждая проходить платные медицинские процедуры и покупать бесполезные препараты (часть их которых – даже не лекарства в законодательном понимании этого термина, а всего лишь БАДы).

Мошенничество врачей с точки зрения Уголовного кодекса и практики Верховного Суда.

Действительно, такие действия врачей как: постановка пациенту несуществующего у него диагноза, направление пациента на платные медицинские процедуры без достаточных оснований, выписка рецепта на лекарство, бесполезное при лечении и т.д., иногда могут рассматриваться как мошенничество.

Уголовный кодекс РФ определяет мошенничество как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Естественно, личные денежные средства пациента тоже являются имуществом.

В рассматриваем случае в действиях врачей есть все признаки как обмана, так и злоупотребления доверием.

Пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дает такое определение обману: «Обман может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах. Сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам». Таким образом, когда врач заведомо сообщает пациенту неверный диагноз или умалчивает о том, что его состояние не настолько тяжелое, это считается обманом в уголовно-правовом смысле.

В пункте 3 упомянутого  Постановления Пленума Верховного Суда РФ о мошенничества также расшифровывается понятие злоупотребления доверием: «Злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица». Должность практикующего врача является тем самым служебным положением, которое обеспечивает доверительное отношение к врачу со стороны пациента.

Обман пациента врачом не всегда означает мошенничество.

Вместе с тем, хотелось бы обратить внимание на то, что сам по себе обман пациента или выписка ненужного лекарства не обязательно означают состав мошенничества. Так, например, врач может солгать пациенту о его диагнозе из жалости к нему, чтобы не ухудшить его психоэмоциональное состояние. Выписка ненужного (даже очень дорогого) лекарства тоже не всегда означает мошенничество. Возможны ситуации, когда врач искренне заблуждался и считал, что пациент нуждается в этом лекарственном препарате.

Для того, чтобы привлечь врача к уголовной ответственности за мошенничество. нужно доказать, что врач имел выгоду от обмана пациента, а основная цель обмана состояла в том, чтобы тем или иным способом (напугав и вынудив купить ненужные лекарства, рассказав о необычайном эффекте бесполезных, но платных процедур и т.д.), самому или с сообщниками завладеть деньгами пациента. Исходя из обвинительного приговора, можно предположить, что в случае с омскими врачами следствию удалось найти убедительную доказательную базу корыстных намерений врачей.

Я хотел бы подчеркнуть, что каждый практикующий врач, работающий в сфере платных медицинских услуг, каждый владелец медицинского бизнеса, должен помнить о риске привлечения к уголовной ответственности за мошенничество. Причем мошенничество будет квалифицировано или по части 3 ст. 159 УК РФ (совершенное с использованием своего служебного положения), либо по части 4 этой же статьи (совершенное организованной группой) – как и произошло в случае с омскими врачами. Это уже квалифицированные, утяжеленные составы преступления.

Как можно минимизировать риски привлечения врача к уголовной ответственности за мошенничество?

Во-первых, нужно внимательно следить за тем, что вы говорите пациенту. Иногда врач может «пугать» пациента с благими намерениями – чтобы  пациент осознал серьезность своего положения и не нарушал лечебный режим. Но сам пациент, узнав правду, может решить, что врач сгустил краски только для того, чтобы заставить его потратиться на дорогие лекарства и препараты.               

Во-вторых, следует быть особо острожным:

• с диагнозами, не включенными в Международную классификацию болезней (например, «вегетативно-сосудистой дистонией»);
• с терминами, которые в быту употребляются в значении отличном от научно-медицинского (например, в сугубо медицинском значении «целлюлит» — это тяжелое состояние, относимое к сфере гнойной хирургии и не имеющее ничего общего с косметологическими дефектами, для описания которых его применяют в быту);
• в случае диагностики состояний, пограничных с нормой: «депрессии», «акне», «соматической дисфункции» и т.д. Риски подобного рода обычно характерны для психотерапевтов, врачей-косметологов, врачей мануальной терапии и остеопатов, рефлексотерапевтов, врачей по лечебной физкультуре и т.д.

В-третьих, при рекламе медицинских услуг не следует гарантировать излечение. Кроме того, что это нарушение законодательства о рекламе, такая «креативная реклама» может быть расценена как попытка мошенничества. Ведь врачи, как никто другой, знают, что нельзя обещать излечение со 100%-процентной вероятностью – каждый человеческий организм уникален и препарат, прекрасно зарекомендовавший себя у тысячи пациентов, может не только не помочь, но и навредить 1001 пациенту. Причин может быть множество – лекарство не усваивается; у пациента на лекарство аллергия; у пациента особая редкая форма заболевания, при которой лекарство бесполезно; лекарство эффективно, однако у пациента есть сопутствующая патология, при которой лекарство противопоказано и лишь ухудшает общее состояние и т.д. Причин может быть множество, но важно помнить: при общении с пациентом увлекаться обещаниями и гарантиями определенно не следует.

Наконец не следует забывать о рисках того, что пациент может оговорить врача. Недобросовестный пациент может выдвинуть против врача ложные обвинения в том, что врач «запугивал его, заставляя приобретать медицинские услуги и лекарства». Защититься от подобного обвинения может помочь информированное добровольное согласие.

Обычно это документ составляется с целью защититься от обвинений в том, что врач не объяснил пациенту смысл медицинского вмешательства и не предупредил его о возможных осложнениях. Однако оно способно нести и другую цель – доказать, что врач «не наговорил лишнего», что он четко и объективно рассказал пациенту о диагнозе, предполагаемом вмешательстве, альтернативных вариантах лечения, что он не запугивал и не принуждал пациента к приобретению медицинских услуг и лекарств. Конечно же, любое информированное добровольное согласие для такой цели не подойдёт, очень важно правильно сформулировать его содержание. Составление информированных добровольных согласий и других документов, подтверждающих объективность врача и отсутствие у врача умысла на «выманивание» денег у пациента – это одна из основных функций медицинских юристов.

Автор статьи – Орленко Василий Васильевич, кандидат юридических наук, доцент

Статья написана 28.03.2025